Don't fade away

Бармен, взволнованный и торжественный, потирал руки, суетился, поправлял несчастному попугаю бабочку на тонкой шее, которую повязал ему специально до этого случая. Повар украдкой выглядывал из-за двери, зомби, пошатываясь, стояли вдоль барной стойки. Матильда, встав на цыпочки и упершись локтями в столешницу, вращала любопытными черными глазами. Сторож, делая вид, что ему безразлично, бросал страшные взгляды вокруг – белка, сидящая на его плече любопытства не скрывала. «С-с-с-сегодня мы должны начать продажу Коктейля. Ух, представляю, сколько будет желающих, когда мы объявим об этом! Эта вещь, - бармен поднял пузатый бокал с искрящейся синевато-лиловой жидкостью, - стоила мне глаза! Но она того стоила. Сам я его еще не пробовал. Так как право попробовать его первым предоставляется…» Бармен выжидательно оглядел присутствующих. Сторож многозначительно кашлянул, растянулся в самодовольной улыбке и уже собрался подойти к нам, как вдруг бармен с глухим стуком опустил бокал прямо передо мной. Сторож громко фыркнул, стряхнул белку с плеча и с адским скрипом закрыл двери лифта. Мне стало не по себе, но в единственном глазе бармена было столько надежды, нежности и мольбы, что мне ничего не оставалось, как выпить этот Коктейль одним большим глотком. Холодная, колючая жидкость пробралась внутрь меня и упала куда-то в пустоту - тсантса лихо засвистела, зазвучали аплодисменты.

Наступил вечер, но объявление о появлении в меню нового напитка так и не повесили. Никто не говорит ни слова, бармен сидит на высоком стуле с вытянутым лицом, и своем единственным глазом буравит отколотый треугольник штукатурки в стене. Я стою у сцены, обнимаю Матильду, и мы слушаем Dead can Dance, которые поют так пронзительно, будто стараются стать лейтмотивом, саундтреком произошедшего события. Я опускаю глаза и не вижу ног – они уже исчезли по щиколотку и мои ноги упираются в воздух, по которому я теперь хожу. Оставшийся магический коктейль вылили где-то на заднем дворе – никто больше не хочет случайно стать невидимым.