Let it snow, let it snow, let it snow

На кухне гремят тарелки, шумит вода и убегает из кастрюль праздничный ужин: повар объясняет Матильде суть кул-джаза. "Нет, ну как же ты не понимаешь, - размахивает он руками. - Эмоциональное охлаждение было необходимо джазовой музыке того времени, как дождь засыхающему полю, и Лестер Янг, возможно, спас культуру от вырождения, предложив новые пути!". Матильда кивает - отвечать ей некуда, из духовки начинает валить чёрный дым. Матильда выхватывает противень голыми руками, роняет на пол и бежит к раковине. "Ты не слушаешь, - причитает повар, топая ногами. - А ведь именно к кул-джазу относилась первая достигшая миллионных продаж джазовая пластинка!". Матильда набирает в ковшик холодной воды и тушит загоревшийся фартук. Поглядев на повара, набирает в ковшик ещё воды и выливает ему на голову. После чего открывает окно, спрыгивает в снег и убегает, оставляя кухню проветриваться.

Оставшись один, повар выбрасывает жаркое, моет противень и ставит на огонь большую кастрюлю с холодной водой. Достаёт из холодильника пиво, садится на слегка обугленный стул, вздыхает и закрывает глаза. Он объяснил суть кул-джаза и его роль в истории так наглядно, как только мог. А на праздничный ужин и пельмени сгодятся.

But we all feel better in the dark

В больших ехидных глазах тсантсы отражаются мигающие огоньки гирлянд и дрожащее пламя свечей. Зомби натянули на лысые головы красные шапки, изрядно побитые молью, и теперь потряхивают белыми новогодними помпонами, встречая гостей. Я, кажется, никуда не исчезла – мои ноги чувствуют пол, а я чувствую ноги, и вижу носы своих ботинок, колени, руки, да и меня саму, на страх или на потеху, видят все окружающие. Бармен заметно повеселел. Когда я появилась в таверне с ног до головы настоящая, он с облегчением выдохнул, покраснел и даже крепко обнял меня, но так, чтобы кроме меня, никто не стал свидетелем его сентиментальности. Спрашивать, как получилось предотвратить исчезновение бессмысленно. Это знает только Полосатый Клоун Фредди, который вовремя приехал, и теперь сидит рядом со мной, сопит в плечо и водит засушенным корнем мандрагоры по бумаге, мешая мне вписывать самую настоящую выдумку в рамки самой ненастоящей реальности.

Kill the lights, close the curtains

У нас темно. Нет, вы не поняли, теперь у нас совсем темно. Перегорела последняя лампочка, догорела последняя свеча, а выгонять по такому холоду в магазин жалко даже зомби. Пришлось перебороть себя, сходить (обратите внимание, самому!) в чулан и принести оттуда клубок зелёных новогодних гирлянд. Теперь у нас почти праздничная атмосфера: за елью, конечно, никто не пошёл, нарядили мухомор, зато Санта-Клаус самый настоящий, и без подарков мы его не отпустим. Живым.

Let's see which way the winter wind blows

Пока осень уже закончилась, а зима ещё не началась, пока солнце ещё не проснулось, а я ещё не уснул, пока пальцы ещё не замёрзли, а иней на ветвях деревьев ещё не начал таять, крыша таверны, а с ней и весь мир принадлежит мне. Тишину нарушают лишь чей-то храп откуда-то со стороны кухни - дай угадаю чей - и случайные созвучия, сплетённые воображением в причудливый музыкальный узор.
Этот мир наш - хорошо, что он об этом не знает.

Don't fade away

Бармен, взволнованный и торжественный, потирал руки, суетился, поправлял несчастному попугаю бабочку на тонкой шее, которую повязал ему специально до этого случая. Повар украдкой выглядывал из-за двери, зомби, пошатываясь, стояли вдоль барной стойки. Матильда, встав на цыпочки и упершись локтями в столешницу, вращала любопытными черными глазами. Сторож, делая вид, что ему безразлично, бросал страшные взгляды вокруг – белка, сидящая на его плече любопытства не скрывала. «С-с-с-сегодня мы должны начать продажу Коктейля. Ух, представляю, сколько будет желающих, когда мы объявим об этом! Эта вещь, - бармен поднял пузатый бокал с искрящейся синевато-лиловой жидкостью, - стоила мне глаза! Но она того стоила. Сам я его еще не пробовал. Так как право попробовать его первым предоставляется…» Бармен выжидательно оглядел присутствующих. Сторож многозначительно кашлянул, растянулся в самодовольной улыбке и уже собрался подойти к нам, как вдруг бармен с глухим стуком опустил бокал прямо передо мной. Сторож громко фыркнул, стряхнул белку с плеча и с адским скрипом закрыл двери лифта. Мне стало не по себе, но в единственном глазе бармена было столько надежды, нежности и мольбы, что мне ничего не оставалось, как выпить этот Коктейль одним большим глотком. Холодная, колючая жидкость пробралась внутрь меня и упала куда-то в пустоту - тсантса лихо засвистела, зазвучали аплодисменты.

Наступил вечер, но объявление о появлении в меню нового напитка так и не повесили. Никто не говорит ни слова, бармен сидит на высоком стуле с вытянутым лицом, и своем единственным глазом буравит отколотый треугольник штукатурки в стене. Я стою у сцены, обнимаю Матильду, и мы слушаем Dead can Dance, которые поют так пронзительно, будто стараются стать лейтмотивом, саундтреком произошедшего события. Я опускаю глаза и не вижу ног – они уже исчезли по щиколотку и мои ноги упираются в воздух, по которому я теперь хожу. Оставшийся магический коктейль вылили где-то на заднем дворе – никто больше не хочет случайно стать невидимым.

I've still got things to do

В моду снова входят тёплые шарфы. Как предсказуемо - который декабрь подряд. "Тебе тоже хочется потянуть его за один конец и посмотреть, что из этого получится?" - ловит мой взгляд повар. Да, есть немного. Длинный нежно-розовый шарф волочится по полу, оставляя на нём непривычно чистую полоску (я и не знал, что пол у нас такого цвета), а его обладательница невозмутимо шагает к барной стойке, карабкается на стул, заказывает рюмку клюквенного сока и ящик водки. Клюквенный сок выпивает и с водкой в руках шагает к выходу. Край шарфа цепляется за неровные (по-прежнему условные) края дверного прохода, но хозяйка шарфа даже не оборачивается. Шарф слоями сползает с неё, заставляя кружиться - это с ящиком-то водки в руках! - до тех пор, пока весь, целиком, не остаётся на земле. От посетительницы же остаётся лишь тончайший невесомый экзоскелет с крыльями, которыми она взмахивает и устремляется в небо, так и оставив ящик водки лежать на грешной промёрзлой земле.

Just sleep

- Устал? - вздыхает Матильда, встречая в дверях повара. Не отвечая, тот падает на кухонный диванчик и засыпает, тихо и беспокойно сопя. Паучиха, приоткрыв один глаз, ещё с минуту наблюдает за ним, потом закрывает глаз и тоже погружается в сон.

Залечь бы и нам в спячку до весны.

My name it means nothing, my fortune is less

Бармен сторговался с тем странным посетителем и получил рецепт коктейля. Посетитель ушел и забрал с собой плату – левый глаз бармена, который теперь ходит с черной пиратской лентой в пол-лица. (К слову, у повара в подсобке есть целая коллекция заспиртованных глаз в банках, но он не поделился). Это придает бармену еще более грозный вид, что не мешает посетителям каждый день надоедать ему с вопросом, когда новый напиток появится в меню. Бармен хмурится, наливает очередному спрашивающему мутной бурды и говорит, что еще не собрал все необходимые ингредиенты.  

А на сцене сегодня играет человек, который обещал привезти в таверну луну, чтобы петь на её фоне, и тем привлек моё внимание. Никакую луну он, конечно, не привез («Это была аллегория, мисс»), зато привез меланхолично-обреченное настроение и погрузил таверну в непростительно настоящее и красивое.

The winter comes

Я тут, я тут. Тропинку к таверне уже припорошило белым хрустящим снегом. Один из зомби думает, что это его любимый пенопласт и периодически припадает сгнившими губами к земле и слизывает хрупкие обточенные ветром снежинки. Бармен смотрит поверх вычищенных стаканов с самым самодовольным видом на свете – нашел повод для гордости после того, как узнал, что владельцы Заведеньица придирчиво ознакомились с барменами одной московской недотаверны, и те с треском проиграли ему по мастерству и чертовщинке.

Внутри Заведеньица стыло, но инфернальный сторож пообещал что-то с этим сделать. И даже не потому, что в каждом уютном месте должно быть, где пригреться. Просто тсантсе периодически становится зябко и тогда добрый зомби вливает ей в тонкогубый рот стакан бренди, которое моментально выливается из головы тсантсы на пол. На одной такой луже сторож и поскользнулся.

Одним словом, в таверне начался первый месяц зимы. Привет декабрь – привет макабр! Ты всегда немного грустный, спешный и сумбурный. Но когда есть хорошая музыка - всё нипочем.