Меня здесь очень долго не было.
От меня до двери таверны плотный молочный туман, который пустил свои незримые корни где-то глубоко в воздухе, разросся и спрятал Заведеньице в недвижимом облаке сна. Туман не расходится, когда дуешь на него, и я вплываю внутрь, зажмурившись, быстро иду вперед, ничего не слышу, кроме того, что песок приятно хрустит у меня под ботинками и мягко ломаются маленькие ракушки. Чем ближе я к таверне, тем меньше в воздухе белого,тем легче дышать и я уже могу различить наш покосившийся коренастый мухомор, напоминающий то ли пещерного гнома, то ли гениталии. Передо мной медленно расступаются дымчатые портьеры и падают туманы. Выкинув руки вперед, я щупаю стылый воздух и натыкаюсь на ржавую дверную ручку, которая поворачивается со скрипом, рассыпая к моим ногам пыль и штукатурку. Дверь поддается и отступает внутрь, чтобы впустить меня. Я, наконец-то, вхожу.
От меня до двери таверны плотный молочный туман, который пустил свои незримые корни где-то глубоко в воздухе, разросся и спрятал Заведеньице в недвижимом облаке сна. Туман не расходится, когда дуешь на него, и я вплываю внутрь, зажмурившись, быстро иду вперед, ничего не слышу, кроме того, что песок приятно хрустит у меня под ботинками и мягко ломаются маленькие ракушки. Чем ближе я к таверне, тем меньше в воздухе белого,тем легче дышать и я уже могу различить наш покосившийся коренастый мухомор, напоминающий то ли пещерного гнома, то ли гениталии. Передо мной медленно расступаются дымчатые портьеры и падают туманы. Выкинув руки вперед, я щупаю стылый воздух и натыкаюсь на ржавую дверную ручку, которая поворачивается со скрипом, рассыпая к моим ногам пыль и штукатурку. Дверь поддается и отступает внутрь, чтобы впустить меня. Я, наконец-то, вхожу.
- Припёрлась, - с притворным недовольством крякает тсантса. Из темноты справа доносится довольное урчание Зомби, а слева – скрип – это другой Зомби почесал голову.
Бармен, кажется, мне улыбнулся.
