- Под Кандагаром было круче! - рычит повар, отлавливая сбежавшее из духовки жаркое. Бежать ему некуда: окна намертво утеплены, в дверях дежурят оголодавшие за зиму зомби, а печная труба занята скелетом Санта-Клауса (у Санты даже скелет оказался пузатый и с бородой). Жаркое прыгает за барную стойку, разбивая половину бутылок, получает пинка от бармена, пролетает через весь зал и падает на стол, рядом с клеткой, из которой попугай тут же начинает бурно вещать встретившейся родственной душе о тяготах жизни в замкнутом пространстве.
На грохот выползают те, кто к февралю, наконец, залёг-таки в зимнюю спячку (в том числе и я, да, привет). Под мрачными сонными взглядами жаркое пятится, спрыгивает со стола и осторожно, по стеночке, ретируется на кухню.
Доброе утро. Не знаю, зачем, для кого и ради чего, но мы по-прежнему открыты, и у нас сегодня сравнительно новый (когда я засыпал, его ещё не было) сингл The Jane Austen Argument про север, восток и всё остальное.
На грохот выползают те, кто к февралю, наконец, залёг-таки в зимнюю спячку (в том числе и я, да, привет). Под мрачными сонными взглядами жаркое пятится, спрыгивает со стола и осторожно, по стеночке, ретируется на кухню.
Доброе утро. Не знаю, зачем, для кого и ради чего, но мы по-прежнему открыты, и у нас сегодня сравнительно новый (когда я засыпал, его ещё не было) сингл The Jane Austen Argument про север, восток и всё остальное.
No comments:
Post a Comment